ЦСКА: как это было

К матчу Евролиги-2007/08 между ЦСКА и «Жальгирисом» была выпущена специальная программка, посвященная празднованию 50-летия европейского баскетбола. Одним из ключевых материалов программки стал рассказ Геннадия Георгиевича Вольнова и Виктора Алексеевича Зубкова о том, как ЦСКА жил много лет назад…

Тренировки и матчи

Традиция проводить тренировки два раза в день была заведена еще в конце 50-х годов, если быть точнее - в 56-м. Наши занятия проходили по системе, которая, с одной стороны, была похожей на нынешнюю, а с другой – требовала больше времени. Утро начиналось с 40-минутной достаточно интенсивной зарядки, потом два с лишним часа отводилось на упражнения на технику, а вечером еще два-два с половиной часа шло игровое занятие. Выходной был только один раз в неделю. Хотя, бывало, что отдыхали и большее количество времени, но это случалось достаточно редко, и было связано с перелетами.

На сборах мы проводили порой по 3 месяца, а перед Олимпиадой и по полгода, так что можно с уверенностью сказать, что с Виктором Зубковым, я прожил в одной комнате больше времени, чем с собственной супругой. Хотя, конечно, бывало, что мы нарушали режим. Однако это было большой редкостью: сил после тренировок уже не оставалось и хотелось только выспаться. Только в конце 60-х игрокам начали разрешать брать с собой на длительные сборы жен и детей. Конечно, с этими нововведениями жить стало немного легче. Впрочем, эта практика не прижилась.

Экипировка была не такой разнообразной, как сейчас. Перед сезоном игрокам выдавалось два комплекта хлопчатобумажной формы (темная и светлая) и отдельно фетровые номера, которые надо было пришивать самостоятельно. Иногда с рукоделием помогала женская команда, иногда – жены. Только в конце 60-х Александр Болошев придумал способ, как наносить номера краской через трафарет. О тейпах или других средствах защиты голеностопа тогда и не слышали. Играли и тренировались в обычных кедах, лишь иногда пытаясь подложить что-то под пятку.

Наш тренер Евгений Николаевич Алексеев заменял всех специалистов: и массажиста, и психолога, и помогал доставать билеты на матчи. В общем, уникальный был человек! Врач появились в команде только в 63-64 году, до этого времени со всеми проблемами со здоровьем мы обращались в армейский диспансер, которым руководил Олег Белаковский. Впрочем, это лечебное учреждение всегда больше внимания уделяло футболистам и хоккеистам. Нам же – постольку, поскольку. В начале 70-х к персоналу команды прибавился второй тренер.

Спортивных арен, как таковых, в Москве в начале 60-х еще не было, одни лишь Лужники, поэтому играли и тренировались мы в небольшом помещении, располагавшемся на территории ЦСКА, рядом с залом тяжелой атлетики. Между собой мы называли его «конюшней», так как он был мало приспособлен для профессиональных занятий спортом. Вместимость зала была совсем небольшой – 500-600 человек, которые размещались на откидных трибунах. А для индивидуальных тренировок использовали теннисный земляной зал или выходили на открытые площадки. Своей раздевалки у ЦСКА не было: в тех же залах работали и волейболисты. Позже мы переехали в нынешний дворец спортивных единоборств. А в 1968 году началось строительство УСК ЦСКА, куда мы перебрались два сезона спустя.

Популярность

На наши матчи приходили самые заслуженные люди того времени. Несколько раз баскетбол посещал первый космонавт планеты Юрий Гагарин. Государственными наградами спортсменов награждал Буденный. Многие вопросы решались первыми людьми в государстве. К примеру, когда Геннадий Вольнов решил уволиться из ЦСКА, его полчаса уговаривал остаться Министр обороны СССР Малиновский. По сути, договориться не удалось. Однако, когда спустя 40 минут Вольнов приехал в ЦСКА, его уже ждало новое звание – «младшего лейтенанта». На этом разговор, по мнению министра, был закончен.

Условия работы и проживания в наше время отличались значительно, многих вещей не было, но нельзя сказать, что мы чувствовали себя в чем-то ущемленными, ведь это было не потому, что нам чего-то не додавали, а потому, что так жила вся страна. По сравнению, например, с инженером, который получал в среднем 80 рублей, мы получали по 140, а за воинские звания и победы нам полагались премии и дополнительная оплата. Так что мы совсем-таки не бедствовали, напротив, через знакомых умудрялись доставать мебельные гарнитуры и получали разрешения на покупку машины. И объяснения «я баскетболист ЦСКА» было вполне достаточно для участковых и прочих представителей власти, интересовавшихся чужими покупками.

Статус звезд нам придавали и многочисленные публикации в СМИ, ведь спорт и балет были главной гордостью Советского Союза, и кроме них писать было практически не о чем, поэтому журналисты писали о нас, и публикаций было несметное количество. Мы были безумно популярными, и такая всенародная известность порой даже мешала: с женой по улице спокойно не пройдешь, обязательно остановят, пообщаются. А уж в магазине спиртного точно не купишь – все знают, что ты спортсмен и просто так не продадут, а если продадут, то обязательно потом пожалуются, мол, чего это у нас в стране спортсмены пьющие! Вниманием болельщиков мы никогда обделены не были, да и девчонкам нравились, как и нынешние игроки. Только вот они были скромнее и редко сами подходили знакомиться, чаще мы проявляли инициативу.

Еще одной привилегией были поездки заграницу, которые позволялись только лишь спортсменам и артистам. Мы летали в самолетах с труппой Большого театра, с ансамблем Моисеева, а однажды, даже жили в одной гостинице с ансамблем «Березка», помню, тогда девчонки за нас очень дружно болели. Возможность выездов за рубеж ставила нас в особое по отношению к обычным советским гражданам положение – мы были привилегированным кругом.

Однако при этом от нас ждали побед и только побед. В сезоне-62/63 в первом матче финальной серии Евролиги в Мадриде мы уступили «Реалу» с разницей в 17 очков (69-86). По возвращению нас уже ждал приказ, согласно которому всем игрокам объявлялся выговор, а тренера снимали с должности. Никого не волновало, что дело было не в нас, а в судействе, да и в ответном матче в Москве мы выиграли с той же разницей (91-74), а потом завоевали Кубок.

Не воспользоваться преимуществом выезда заграницу было бы глупо, и поэтому весьма распространенным явлением была «маленькая коммерция», которую практиковали многие игроки. Заключалась она в том, что мы привозили из поездок различные диковинные для советского человека вещи – туфли, жвачки, виниловые пластинки с редкими записями. Конечно, тогда это считалось зазорным, но спортсменам многое прощалось, и те деньги, которые мы зарабатывали подобным образом, были весомой статьей семейного бюджета, а люди, которые у нас это скупали «махом», были очень даже довольны, так что никто обижен не был.

Кроме собственно состязательных, на международной арене спорт осуществлял также и политические функции. Нам, как представителям советской армии, нельзя было проиграть даже товарищеский матч! Перед каждым выездом, перед каждой игрой с нами проводились многочасовые воспитательные беседы, так сказать, «психологическая консультация». Ведь мы были носителями идей, представителями советского общества! Для проведения воспитательных работ нас вызывали в ЦК. Линия партии в тот момент заключалась в том, что в отличие от американцев у нас в спорт любительский. Поэтому нас просили ни в коем случае не говорить, что мы военнослужащие, а представляться кем угодно: например, фотографами, рабочими и так далее. Конечно, иностранцы сами все прекрасно понимали, но нам в ответ вежливо улыбались и кивали.

После карьеры

Самые большие сложности начинались у игроков в момент завершения карьеры. Не было и речи о каких-то накоплениях, которые позволили бы прожить, получая новую специальность, хотя бы некоторое время. Лучший вариант, который предлагался клубом, - тренировать детей за Урал или в Приморье, получая при этом мизерные деньги.

Были сложности при устройстве на работу. Для того, чтобы чего-то добиться приходилось рассчитывать только на себя, начинать жизнь с чистого листа. Еще сложнее приходилось легендам женского баскетбола. Им внимания после окончания карьеры не уделялось вообще.

Именно из-за необходимости начинать новую жизнь, ветеранов ЦСКА редко можно было встретить на матчах клуба. И времени не хватало: в новой специальности необходимо было наверстать упущенное, да и желания было мало. Приятных эмоций расставание с клубом не приносило. Многие не услышали даже «спасибо». Не говоря уж о матчах прощания, принятых в Европе и США.

Вообще было много нюансов, которые сейчас понять достаточно сложно, но играть в ЦСКА было, безусловно, интересно и жалеть ни о чем не приходится.


Материал подготовила Мария Кравченко